Свалилось на меня сегодня немыслимое богатство - полчаса абсолютно свободного времени в обеденный перерыв в центре города. С коричневым бумажным пакетом, сулящим мучительную смерть желудку, я завернул в маленький,зажатый между домами парк. Устоившись на скамеечке с видом на пруд, я жевал свой бургер и смотрел на лебедей в центре плавучего островка с домиком. И почему их называют царственными? Посеревшие от городской летней пыли птицы, синхронно сверув шеи назад, копошились клювами где-то в районе хвоста. Интересно, кому-то еще из пернатых дано умение поцеловать себя в зад? Вокруг островка весело ныряла "мелкая птичья сволочь" (С) - огари,кряквы,чирки. Парили над водой, отрабатывая перед ее зеркалом орлиный стиль вороны. Голуби настойчиво хотели отравиться вместе со мной картошкой. Ну жрите, раз вам жизнь не мила. Лебеди, по- змеиному неприятно извивая шеи, продолжали вычищать блох. Мелкие и суетливые.
Но вот один из них углядел на дальнем конце пруда белое пятно. Соскочив с островка, он легко скользнул по воде . Шея вытянулась вверх, клюв поймал в небе мелкую тучку и лебедь белым парусником понесся к завидной цели. Он был огромен - от хвоста до кончика клюва, и элегантен, как король Испании. На островок шипуны вернулись вдвоем, о чем-то поворковали и... знанялись привычным делом. Шея втянулась в спину,клювы защелкали, перья съежились в комок.
90% времени лебедь занят самокопанием, для чего очевидно, и служит чрезмерно развитая шея. И в эти минуты нет существа менее привлекательного. И только 10% оставшейся жизни он парит в небесах, или плывет, распрямив шею и гордо подняв клюв в небо. За что и признан царской птицей.
Пакет проследовал в урну,бургер с картошкой, к сожалению, в желудок, и я пошел к выходу, борясь с внезапнно возникшим желанием почесаться, где-то в районе левой лопатки.
Посвящается Wurzel