" Не так подробно, Господи!" В.Павлова
Я брожу по горячему мелководью и собираю после отлива океанские ракушки. Сегодня последнее утро нашего пребывания на острове, и хочется успеть как можно больше в этот день. Чтобы он длился бесконечно долго.
Я вглядываюсь в обломки кораллов и рваный океанический мусор в поисках своих сокровищ. Вот брошенные, наконец, на время отлива раками отшельниками округлые ребристые, похожие на маленькие конкилье, итальянскую пасту, домики, которые они самовольно захватывают у моллюсков и закупоривают своими клешнями от назойливых колекционеров и лакомок. Вот длинные витые и острые конусы, пятнистые, шершавые, ну в точности оружие мифического единорога, они заполнены песком,или же там кто-то есть? Вот половинки нежно-розовых лепестков, еще хранящие отпечатки ступней Венеры. А вот такие же, но со смешными кактусиными колючками с тыла. Причудливые завивающиеся по краям, зубчатые или совсем уж анатомически неприличные, я откапыпваю их босыми ступнями и руками, набиваю карманы шорт. Разве случайно эти дары глубин были когда-то денежным средством у жителей островов?
По отливу рядом со мной ходит серая цапля. У нас с ней разные объекты охоты, потому ко мне она интереса не проявляет. В отличие от закутанных в черное женщин и их таких же черных ребятишек, прячущихся в тени пальм. Они что-то кричат мне и смеются, показывая на диво белые зубы.
Я набиваю свои невеликие карманы раковинами в тщетной надежде ухватить, увести с собой хоть немного ощущений безграничного счастья и беззаботной свободы моего короткого отпуска в этом райском месте. Я буду перебирать, как четки, всю оставшуюся зиму свою звенящую коллекцию. Ну надо же как-то овеществить, залить твердым эти немыслимые яркие запахи, звуки и краски.
Невиданные цветы, одни - словно фиолетовые хохолки африканских журавлей, или другие, словно вырезанные из вощеной бумаги бело-желтые, крупные, такие кондитерские на вид. Бордовый ковер сушащегося перца. Дерущий глотку запах вялящейся на солнце рыбы. Дребезжащий в колонках голос муэдзина. Пронзительный визжащий хохот огромных летучих мышей, которых местные зовут летающими лисами. Зеленые искорки планктона под рукой в ночной черной воде. Бесконечные "Hello!" и белозубые улыбки на улице деревни. Шум тропического ливня по крыше, его теплые тугие струи, ну просто душ Шарко, и о зонтике никаких мыслей.
Баснословные сочные и совсем не приторные крохотные бананы и кожистые родные огурцы, которые стоят при том в два раза дороже. Простая, далекая от молекулярной кухни еда, понятная и бесхитростная, но со своим островным запахом неведомых специй и приправ. Стоящее над головой целый день солнце, такое ласковое и безопасное на первый взгляд, даже макушку не печет. Но страшно коварное для незадачливого европейского купальщика, уверенного в силе своих отражающих кремов.
Главные сокровища таятся, конечно же под водой. Воображение перед фантазией создателя блекнет, никакие псилоцибиновые грибы, погружающие в мир фантастических цветов и форм не породят ту реальность, доступную ныряльщику на глубине всего 2-3 метров. Можно и не нырять. Просто плыть погрузив маску под воду и восхищенно мыча и хватая друг друга за руку, и тыча пальцем, как некультурная деревенщина в кунсткамере в коралловые храмы. Безупречная геометрия, космопорты и вселенные рифов в которых снуют рыбы, не снившиеся заядлому аквариумисту. Некоторые скроены и склеены так, словно кто-то перепутал части паззла. Одни вызывают хохот, другие умиление, всех кажется,можно схватить рукой, но за долю секунды до касания, легким усилием плавников они, доселе медлительные и сонные ускоряются ровно так, чтобы быть рядом, но недосягаемыми.
Этот последний день был неимоверно долог. Мы оплыли прощальным круизом самый красивый риф. Довели до совершенства уже третий после облезания загар. Выловили морское чудовище на ночной рыбалке, с ужасным гигантским ртом, смертоносными колючками, грозное и нескладное одновременно. Морская игуана или каменный окунь, сказали нам. Он был размером с сына и тащили его из воды вчетвером. Аборигены радовались, как дети, и фотографировались с игуаной и сыном для масштаба на свои мобильники. К моему удивлению, они сказали что чудовище очень вкусно и ценится выше тунца. Убедиться в этом нам не довелось, да и фотки ночные получились увы, размытыми...
Я хотел вести дневник каждого дня. Я хотел связно и красиво изложить события всех удивительных дней. А хватило только на вот этот калейдоскоп бессвязных воспоминаний,запахов и красок, пеструю смесь, будто ракушки из моего мешочка, которые я сейчас вывалил на стол и решил написать этот бессвязный пост, который многие не станут читать из-за его длинны и бесполезности.
Мальдивы у каждого свои. Для кого-то это дни на пляже с любимым человеком. Коктейли в гамаке. Бунгало на крохотных островках. Изоляция с комфортом, запах больших денег и роскоши. Мои Мальдивы совсем другие. Это 10 дней в ином , очень простом и очень красивом мире, которые я смог подарить сыну, и в этом заключается мое главное счастье, и это греет меня сейчас в черно-белом, занесенным бесконечным снегопадом родном Городе.
Может, еще напишу подробней.
Я вглядываюсь в обломки кораллов и рваный океанический мусор в поисках своих сокровищ. Вот брошенные, наконец, на время отлива раками отшельниками округлые ребристые, похожие на маленькие конкилье, итальянскую пасту, домики, которые они самовольно захватывают у моллюсков и закупоривают своими клешнями от назойливых колекционеров и лакомок. Вот длинные витые и острые конусы, пятнистые, шершавые, ну в точности оружие мифического единорога, они заполнены песком,или же там кто-то есть? Вот половинки нежно-розовых лепестков, еще хранящие отпечатки ступней Венеры. А вот такие же, но со смешными кактусиными колючками с тыла. Причудливые завивающиеся по краям, зубчатые или совсем уж анатомически неприличные, я откапыпваю их босыми ступнями и руками, набиваю карманы шорт. Разве случайно эти дары глубин были когда-то денежным средством у жителей островов?
По отливу рядом со мной ходит серая цапля. У нас с ней разные объекты охоты, потому ко мне она интереса не проявляет. В отличие от закутанных в черное женщин и их таких же черных ребятишек, прячущихся в тени пальм. Они что-то кричат мне и смеются, показывая на диво белые зубы.
Я набиваю свои невеликие карманы раковинами в тщетной надежде ухватить, увести с собой хоть немного ощущений безграничного счастья и беззаботной свободы моего короткого отпуска в этом райском месте. Я буду перебирать, как четки, всю оставшуюся зиму свою звенящую коллекцию. Ну надо же как-то овеществить, залить твердым эти немыслимые яркие запахи, звуки и краски.
Невиданные цветы, одни - словно фиолетовые хохолки африканских журавлей, или другие, словно вырезанные из вощеной бумаги бело-желтые, крупные, такие кондитерские на вид. Бордовый ковер сушащегося перца. Дерущий глотку запах вялящейся на солнце рыбы. Дребезжащий в колонках голос муэдзина. Пронзительный визжащий хохот огромных летучих мышей, которых местные зовут летающими лисами. Зеленые искорки планктона под рукой в ночной черной воде. Бесконечные "Hello!" и белозубые улыбки на улице деревни. Шум тропического ливня по крыше, его теплые тугие струи, ну просто душ Шарко, и о зонтике никаких мыслей.
Баснословные сочные и совсем не приторные крохотные бананы и кожистые родные огурцы, которые стоят при том в два раза дороже. Простая, далекая от молекулярной кухни еда, понятная и бесхитростная, но со своим островным запахом неведомых специй и приправ. Стоящее над головой целый день солнце, такое ласковое и безопасное на первый взгляд, даже макушку не печет. Но страшно коварное для незадачливого европейского купальщика, уверенного в силе своих отражающих кремов.
Главные сокровища таятся, конечно же под водой. Воображение перед фантазией создателя блекнет, никакие псилоцибиновые грибы, погружающие в мир фантастических цветов и форм не породят ту реальность, доступную ныряльщику на глубине всего 2-3 метров. Можно и не нырять. Просто плыть погрузив маску под воду и восхищенно мыча и хватая друг друга за руку, и тыча пальцем, как некультурная деревенщина в кунсткамере в коралловые храмы. Безупречная геометрия, космопорты и вселенные рифов в которых снуют рыбы, не снившиеся заядлому аквариумисту. Некоторые скроены и склеены так, словно кто-то перепутал части паззла. Одни вызывают хохот, другие умиление, всех кажется,можно схватить рукой, но за долю секунды до касания, легким усилием плавников они, доселе медлительные и сонные ускоряются ровно так, чтобы быть рядом, но недосягаемыми.
Этот последний день был неимоверно долог. Мы оплыли прощальным круизом самый красивый риф. Довели до совершенства уже третий после облезания загар. Выловили морское чудовище на ночной рыбалке, с ужасным гигантским ртом, смертоносными колючками, грозное и нескладное одновременно. Морская игуана или каменный окунь, сказали нам. Он был размером с сына и тащили его из воды вчетвером. Аборигены радовались, как дети, и фотографировались с игуаной и сыном для масштаба на свои мобильники. К моему удивлению, они сказали что чудовище очень вкусно и ценится выше тунца. Убедиться в этом нам не довелось, да и фотки ночные получились увы, размытыми...
Я хотел вести дневник каждого дня. Я хотел связно и красиво изложить события всех удивительных дней. А хватило только на вот этот калейдоскоп бессвязных воспоминаний,запахов и красок, пеструю смесь, будто ракушки из моего мешочка, которые я сейчас вывалил на стол и решил написать этот бессвязный пост, который многие не станут читать из-за его длинны и бесполезности.
Мальдивы у каждого свои. Для кого-то это дни на пляже с любимым человеком. Коктейли в гамаке. Бунгало на крохотных островках. Изоляция с комфортом, запах больших денег и роскоши. Мои Мальдивы совсем другие. Это 10 дней в ином , очень простом и очень красивом мире, которые я смог подарить сыну, и в этом заключается мое главное счастье, и это греет меня сейчас в черно-белом, занесенным бесконечным снегопадом родном Городе.
Может, еще напишу подробней.
-
-
22.01.2013 в 01:36-
-
22.01.2013 в 02:03-
-
22.01.2013 в 03:33-
-
22.01.2013 в 08:35-
-
22.01.2013 в 11:22-
-
22.01.2013 в 11:29-
-
22.01.2013 в 15:38Это удивительно.
-
-
23.01.2013 в 23:33-
-
24.01.2013 в 12:23