" Не так подробно, Господи!" В.Павлова
« Я тень, я свиристель, убитый влет
Подложной синью, взятой в переплет
Окна, клуб пепла, легкий прах,
Порхавший в отраженных небесах.»
В. Набоков «Бледный огонь»
Брел по темноватому переулку, не замечая, куда иду. Мечтая заблудиться в этих кривых улочках на полторы машины и испытать, наконец, тот детский восторг со смесью ужаса, когда оказываешься в незнакомом месте, незнакомом городе. Внезапно, в глубине одного переулка встало ярко освещенное здание, обычный двухэтажный особняк. Ноги сами свернули туда, я пошел как завороженный на этот свет. Что-то в нем было такое, отчего показалось – вот-вот появится человек с табличкой: «Только для сумасшедших» и кивнет, приглашая следовать за ним. Сердце забилось – когда, если не сегодня? Я подошел к зданию. В окнах темно. Двери закрыты. Но какая-то табличка над подъездом висит. Пришлось подойти вплотную. На ней золотыми буквами было написано: « Научно-исследовательский центр социальной и судебной психиатрии». Чудеса остались в 20 веке, да и то - не моем.
Иногда я жалею, что пообещал себе не писать в этом дневнике ничего личного. Говорят, многим помогает…
Подложной синью, взятой в переплет
Окна, клуб пепла, легкий прах,
Порхавший в отраженных небесах.»
В. Набоков «Бледный огонь»
Брел по темноватому переулку, не замечая, куда иду. Мечтая заблудиться в этих кривых улочках на полторы машины и испытать, наконец, тот детский восторг со смесью ужаса, когда оказываешься в незнакомом месте, незнакомом городе. Внезапно, в глубине одного переулка встало ярко освещенное здание, обычный двухэтажный особняк. Ноги сами свернули туда, я пошел как завороженный на этот свет. Что-то в нем было такое, отчего показалось – вот-вот появится человек с табличкой: «Только для сумасшедших» и кивнет, приглашая следовать за ним. Сердце забилось – когда, если не сегодня? Я подошел к зданию. В окнах темно. Двери закрыты. Но какая-то табличка над подъездом висит. Пришлось подойти вплотную. На ней золотыми буквами было написано: « Научно-исследовательский центр социальной и судебной психиатрии». Чудеса остались в 20 веке, да и то - не моем.
Иногда я жалею, что пообещал себе не писать в этом дневнике ничего личного. Говорят, многим помогает…
Иногда я жалею, что пообещал себе не писать в этом дневнике ничего личного. Говорят, многим помогает…
А причина? Почему обещал?
Ай.
Ну и пусть.
Мокро и жалобно..=)
Где-то же нужно быть собой..=)
хотя...в дневнике я опять не могу до конца....глаз много...
все мы разные.
Но...главное, что нас здесь "роднит" - ранимость.
это и держит...
Замена реала.
у каждого...причины разные - а смысл один.
Расскажи о себе.
Немного.