" Не так подробно, Господи!" В.Павлова
Кухонное окно, с осени страдающее прогрессирующей катарактой, мутная бензиновая пленка на лобовом стекле, растаскиваемая плохими дворниками, мучительный поиск кусочка мягкой сухой ткани на одежде ( и когда только будешь носить салфетки для очков, как порядочные интеллигентные люди?) намекали на проблемы со зрением и авитаминоз. Оказалось - это сезонное. Ко мне возвращается мое фасеточное зрение, а значит внимание к деталям. С анализом правда всегда было плохо. Но куда-то эта информация ведь записывается?
Из сточной трубы для переноса людей через вокзальную площадь поднимаются радужные пузыри. Сотни,тысячи пузырей. Большие, средние, маленькие, гроздьями и поодиночке. Захлебываясь в соотечественниках, толстые граждане пускают, соответственно, пузыри побольше. Средние бесцветные и похожие один на другой пузыри идут от опускающейся компании подростков. Булькают тонущие младенцы виноградными гроздьями маленьких радужных пузыриков. Встревоженным облаком вынырнула на поверхность суетящаяся толчея быстро лопающихся пузыришек от группы гастарбайтеров с вечно виноватыми лицами. Подхожу к краю колодца,заглядываю в глубину, где два милиционера в вяло висящих на ушах кислых серых шапках пинают деревянный ящик неуловимого торговца воздухом. Торговец протестует и отстреливается из дурацкого пластмассового пистолета гроздьями мыльных пузырей. Пистолет мультяшно квакает, на лицах милиционеров смущение и чувство долга....
За своим левым ухом я наблюдаю прыгающее на одной ноге поношенное драповое пальто, страдающее от камешка в ботинке. Ботинок, мучительно снимавшийся без помощи рук, отброшен чьей-то беззлобно-невнимательной ногой на несколько шагов в сторону, и к нему то теперь и стремится бедолага. Невеселые старты...
Где-то в районе моего темечка происходит первый поцелуй. Потом второй,третий. Потом разминка заканчивается и дело идет к глубокому вакууму. Она плотно зажмурила глаза, он рыскает глазами по сторонам и удовлетворенно ловит спотыкающиеся взгляды прохожих....
Я снова жаден и беспечен, я не коплю впечатления, я дроблю мир на тысячи фрагментов, как безумная стрекоза, пытаясь понять, где в этом хаосе мой воздушный коридор и как не впечаться в небоскреб.
Из сточной трубы для переноса людей через вокзальную площадь поднимаются радужные пузыри. Сотни,тысячи пузырей. Большие, средние, маленькие, гроздьями и поодиночке. Захлебываясь в соотечественниках, толстые граждане пускают, соответственно, пузыри побольше. Средние бесцветные и похожие один на другой пузыри идут от опускающейся компании подростков. Булькают тонущие младенцы виноградными гроздьями маленьких радужных пузыриков. Встревоженным облаком вынырнула на поверхность суетящаяся толчея быстро лопающихся пузыришек от группы гастарбайтеров с вечно виноватыми лицами. Подхожу к краю колодца,заглядываю в глубину, где два милиционера в вяло висящих на ушах кислых серых шапках пинают деревянный ящик неуловимого торговца воздухом. Торговец протестует и отстреливается из дурацкого пластмассового пистолета гроздьями мыльных пузырей. Пистолет мультяшно квакает, на лицах милиционеров смущение и чувство долга....
За своим левым ухом я наблюдаю прыгающее на одной ноге поношенное драповое пальто, страдающее от камешка в ботинке. Ботинок, мучительно снимавшийся без помощи рук, отброшен чьей-то беззлобно-невнимательной ногой на несколько шагов в сторону, и к нему то теперь и стремится бедолага. Невеселые старты...
Где-то в районе моего темечка происходит первый поцелуй. Потом второй,третий. Потом разминка заканчивается и дело идет к глубокому вакууму. Она плотно зажмурила глаза, он рыскает глазами по сторонам и удовлетворенно ловит спотыкающиеся взгляды прохожих....
Я снова жаден и беспечен, я не коплю впечатления, я дроблю мир на тысячи фрагментов, как безумная стрекоза, пытаясь понять, где в этом хаосе мой воздушный коридор и как не впечаться в небоскреб.
-
-
28.03.2009 в 10:00